Всё теперь в одноимённый год только о лошадях, а куда лошадь двинется, особенно в условиях российского бездорожья, без хорошей подковы?
К нашему счастью, этого так и не понял Наполеон, переправившись через Неман со своей стремительной кавалерией — гордостью завоевателя. Но, как у Ахилла имелось самое слабое место — его пята, так и французские копыта стали особенно уязвимыми на русских дорогах с наступлением первых заморозков.
Старый суворовский солдат, в смекалке которому не откажешь, осенью Двенадцатого года добился аудиенции у фельдмаршала Кутузова, протянув ему пару подков: шипованную (русскую) и гладкую (французскую).
— Э, братец, так ведь ты подарил мне всю французскую кавалерию, — глубокомысленно изрёк Михаил Илларионович, повертев железо в руках.
В самом деле, лошади неприятеля скользили по накатанному русскому зимнику и ломали себе ноги, делая конницу Мюрата неспособной решать в полном объёме поставленные тактические задачи. И в Русской императорской армии теперь об этом знали…
Да если разобраться, так нашей подкове нужно памятник ставить! Что и сделали сибиряки, соорудив его в одном из городских парков. Правда, монумент используется в качестве символики для молодых супругов, скрепляющих брачные узы.
Но, по большому счёту, натяжки тут нет: семейное счастье, как и русская подкова, всегда с шипами, тут и за примерами обращаться не надо! Кто не испытал, значит, всё ещё впереди...
