Только к победному 45-му рядовой 18-й инженерно-сапёрной бригады 2-й гвардейской танковой армии Иван Целищев получил новенький «студебеккер» и был тем самым тёртым бойцом, готовым в любой момент прийти на помощь товарищу. Мог вытащить из весеннего бездорожья и «ЗИС», и полуторку. Его вездеход, оборудованный лебёдкой, это вполне позволял. Одно уяснил солдат, получивший своё боевое крещение на территории Западной Украины: расслабляться сапёру нельзя.
В столице Восточной Пруссии, городе Кёнигсберге, взрыхлённом бомбардировочной авиацией, ломались все каноны военного искусства. Штурмовые отряды и группы пехоты, к примеру, усилили сапёрными взводами. И вспомогательные войска, которые традиционно вступали в сражения опосредованно, вдруг сами стали мобильной структурой, разбирая заграждения, подрывая форты, доты, здания. При штурме Кёнигсберга пошли в ход не только огнемёты, но ещё и «кошки», ломы, топоры…
В самое пекло города-крепости 2-я гвардейская танковая армия, расправившись с фашистами в Восточной Померании, не попала. Да было бы глупо двигать на штурм танковые лавины, когда почти за каждым метром разворошённого бетонного муравейника мог находиться какой-нибудь безумец с фаустпатроном. Гвардейцы схлестнулись лишь с внешней линией обороны, но и этого было достаточно.
На то и укрепляли немцы Кёнигсберг, чтобы он мог выступить мощным оборонительным щитом на пути наших войск. Препятствием для прохода танков становилось обилие каналов, разводные мосты.
— Ранним апрельским утром из кабины вижу: дальше проезда нет, — воссоздаёт Иван Алексеевич картину продвижения сапёров по окраинам Кёнигсберга. — Канал на пути. Вроде бы и не очень широкий, да берега отвесные, метра два высотой. Хорошо, что мост взорвать не успели, только пролёты развели. Совещаются командиры. Разрешите обратиться, говорю. Мы — вятские, я Вятку в детстве переплывал не один раз. А ныром — так вообще по четыре минуты могу. Стрелять начнут, не зацепят — под водой на ту сторону проскочу…
Вот где пригодилась вятская академия боевого резерва, уроки плавания, которые давало босоногое детство. А раз уж объявился доброволец, военная машина закрутилась: бойца натёрли жиром, дали боеприпасы, «кошку» и — вперёд, в леденящий до судорог канал! Один вид мокрого, полуобнажённого десантника с гранатой в руке переполошил полусонную охрану, не ожидавшую вылазки в столь ранний час.
Ничего не успели предпринять немцы, их участь была решена. Рядовой Целищев действовал в точности так, как предписывала памятка всем обладателям красноречивого значка: «Тот не настоящий гвардеец, кто не убил ни одного оккупанта». А лихой сапёр сумел ещё и пленного взять.
За самоотверженные действия по захвату разводного моста и созданию переправы на окраинных рубежах Кёнигсберга гвардии рядовой Иван Целищев стал кавалером ордена Красной Звезды. Это был его звёздный час.
Вот и верь предвзятой поговорке: «Вятские — парни хватские, семеро одного не боятся, а как один на один — все котомки отдадим».
Где-то гремели взрывы, огрызались огнём последние немецкие доты и форты, а части 2-й гвардейской танковой армии уже выводились из предместий Кёнигсберга: их путь в составе 1-го Белорусского фронта лежал на Берлин…
