Мне почему-то всегда казалось, что творчество Николая Рубцова уже исследовано вдоль и поперёк: типичный певец уходящей деревни. А он взял и раскрылся своей новой, вселенской глубиной.
Вот, к примеру, малоизвестное стихотворение «Поезд», которое странным образом прорвалось в лирические сборники поэта. Почему «странным»? Да слишком уж большой подтекст, который, видимо, так и остался неосмысленным для цензуры. Иначе… Иначе бы стихи просто не увидели свет.
Поезд мчался с грохотом и воем,
Поезд мчался с лязганьем и свистом,
И ему навстречу жёлтым роем
Понеслись огни в просторе мглисто.
Поезд мчался с полным напряженьем
Мощных сил, уму непостижимых,
Перед самым, может быть, крушеньем
Посреди миров несокрушимых.
Поезд мчался с прежним напряженьем
Где-то в самых дебрях мирозданья,
Перед самым, может быть, крушеньем,
Посреди явлений без названья…
Вот он, глазом огненным сверкая,
Вылетает… Дай дорогу, пеший!
На разъезде где-то, у сарая,
Подхватил меня, понёс меня, как леший!
Вместе с ним и я в просторе мглистом
Уж не смею мыслить о покое, —
Мчусь куда-то с лязганьем и свистом,
Мчусь куда-то с полным напряженьем
Я, как есть, загадка мирозданья.
Перед самым, может быть, крушеньем
Я кричу кому-то: «До свиданья!..»
Но довольно! Быстрое движенье
Всё смелее в мире год от году,
И какое может быть крушенье,
Если столько в поезде народу?
Николай РУБЦОВ, "Поезд"
Картина Клода Моне «Движущийся поезд в снегу», 1875 год
